Директор Республиканского центра по координации трансплантации и высокотехнологичных медицинских услуг Минздрава Казахстана Серик ЖАРИКОВ:
КАЗАХСТАНЦЫ СМОГУТ РЕГИСТРИРОВАТЬ СВОЙ ОТКАЗ ОТ ПОСМЕРТНОГО ДОНОРСТВА В 2019
В Казахстане ежегодно проводят порядка 300 операций по пересадке органов, общее же количество нуждающихся в такой операции сегодня достигает 3,5 тыс. человек. Основная причина сложившейся ситуации - дефицит донорских органов. Каким видится решение данной проблемы, о развитии донорства в Казахстане и перспективах развития трансплантологии рассказал в интервью агентству "Интерфакс-Казахстан" руководитель Республиканского центра по координации трансплантации и высокотехнологичных медицинских услуг министерства здравоохранения Серик ЖАРИКОВ.
- Серик Нагашыбаевич, как в целом развивается трансплантология в Казахстане? Когда была проведена первая операция по пересадке органов и сколько их провели в стране до настоящего времени?
- Трансплантация в независимом Казахстане начала активно развиваться с 2012 года, когда впервые в стране была проведена трансплантация сердца. С того времени по инициативе министерства здравоохранения в Казахстане была создана единая служба по трансплантационной координации, в лице Республиканского центра по координации трансплантации и высокотехнологичных медицинских услуг министерства здравоохранения страны. Я обращаю внимание, что наш центр непосредственно подчиняется Минздраву. Эта практика существует во всем мире, наццентры по трансплантации подчиняются Минздраву, либо являются его структурным подразделением. Лишь в некоторых странах, это государственно-частное партнерство, но в любом случае, контроль со стороны государства осуществляется. В настоящее время в среднем в Казахстане проводится около 300 операций. С 2012 года сделано более 1,5 тыс. операций, если быть точнее - 1508 пересадок почек, печени, сердца, легких и, в единичных случаях, поджелудочной железы.
- Существует ли в республике единая база реципиентов и доноров тканей и органов? Как она работает? Какие данные хранятся в регистре?
- В 2017 году Минздравом по линии Всемирного банка реконструкции и развития была закуплена чешская информационная система, которую апробировали в течение нескольких лет в Европе. Сейчас идет пилотное внедрение этой системы. Руководит всей этой службой Минздрав и Республиканский центр по координации трансплантации. Соответственно, когда мы вводим на лист ожидания пациента, которому требуется трансплантация, например, почки, из других информационных систем мы получаем информацию о состоянии его здоровья и личные данные. Туда же прикрепляется протокол нефрологической комиссии, которая рассматривает документы пациента и подтверждает необходимость в пересадке органа. Далее пациент направляется в лабораторию, для проведения тканевого типирования, чтобы по его результатам можно было подобрать необходимый орган. Система все делает автоматически. Есть определенные критерии – дата постановки в лист ожидания, возраст, совпадения по тканевому типированию, совпадение по группе крови, ранее был ли пациент донором для кого-то. Если он был донором, у него появляется приоритет в получении органа. По этим критериям система подбирает, выстраивает в очередь, и после информация поступает в центр трансплантации, где врачи начинают вызывать пациентов для проведения трансплантации. На все уходит около 24 часов.
- Сколько человек сегодня ждут пересадку органов?
- В листе ожидания в настоящее время зарегистрировано порядка 3,5 тысяч казахстанцев. Из них 2525 - это взрослые пациенты и 49 дети, которым требуется трансплантация почки. В пересадке печени нуждается 441 взрослый и 7 детей. Новое сердце необходимо 111 взрослым и 14 детишкам. Пересадка легких требуется 9 взрослым. Комплексная трансплантация сердце-легкое, когда пересаживаются органы одновременно, требуется двум взрослым. Двигается лист ожидания очень медленно, многие просто не доживают до "своего" органа. Это очевидно, но пока привести определенную статистику мы не можем.
- Какие операции сегодня проводят в Казахстане с использованием органов от живого донора?
- В соответствии с Кодексом "О здоровье народа и системе здравоохранения" от живого донора можно взять только один парный орган - это почки (одна) или часть печени. Чаще всего это родственные трансплантации, когда мама отдает часть печени своему ребенку, если у него врожденная патология. Детям данные операции проводят в Национальном центре материнства и детства, в других центрах - для взрослого населения. Были единичные случаи по пересадке части поджелудочной железы. Операцию проводили специалисты из Кореи. Наши специалисты предпринимали попытки делать данные операции, которые закончились не совсем удачно. Трансплантат не прижился и пришлось сразу его удалить. Эти операции достаточно сложные в техническом отношении, необходимы очень хорошие хирургические техники, в частности, техника забора самой железы, пока в этом плане у нас опыта очень мало.
- Если человек хочет, чтобы после смерти его органы изъяли для спасения чьей-то жизни, а возможно и не одной, куда ему обратиться, чтобы уведомить о своем желании?
- Регистрация осуществляется в поликлиниках по месту жительства. Человек заполняет специальное заявление о том, что после смерти его органы могут быть использованы для донорства. Заявление попадает в информационную систему. Если этот человек вдруг скончался, у него наступила смерть мозга, которую установил консилиум врачей, здесь я подчеркну, что только после смерти мозга появляется доступ к информационной системе и врачи узнают о согласии человека на посмертное донорство, в случае наличия такого решения, врачи вправе изъять органы, в том числе, не спросив согласия родственников. Сейчас также выразить свою волю о согласии на донорство можно через сайт электронного правительства, в ближайшее время услуга заработает.
В случае если при жизни человек вообще ничего не сказал, а таких сейчас большинство, врачи перед изъятием органов после его смерти спрашивают у родственников, как умерший относился к посмертному донорству.
- А что касается отказа на донорство, данные нормы узаконены?
- В этот вопрос я бы хотел внести ясность. Дело в том, что пункт 10 статьи 169 Кодекса "О здоровье народа и системе здравоохранения" гласит, что у нас в Казахстане существует презумпция согласия. То есть, если человек при жизни не дал своего отказа, то врачи медучреждений после его смерти имеют право изъять у него орган для трансплантации. Презумпция согласия есть в Белоруссии, России, с 2000 года и в Испании, которая является мировым лидером в области трансплантации. Если есть презумпция согласия, то по законодательству мы должны регистрировать только отказы. То есть, при жизни человек должен прийти куда-то и написать заявление: "Я отказываюсь, чтобы мои органы были использованы после смерти". Но у нас есть небольшая юридическая коллизия - Минздрав в соответствии с этим кодексом имеет право регистрировать только согласие. Мы сейчас вносим поправки, чтобы Минздрав мог фиксировать отказ от донорства.
- Это действительно настолько необходимая мера?
- Да, общество в Казахстане интересует вопрос, как можно отказаться, раз существует презумпция согласия. Мы идем навстречу и вносим соответствующие поправки. Я думаю, что в 2019 году новая версия кодекса и новый приказ Минздрава позволит казахстанцам регистрировать свой отказ от посмертного донорства.
- По-вашему, насколько казахстанцы сегодня готовы к донорству?
- С 2012 года мы накопили определенный опыт и по трупной донации, и по живому донорству. Мы можем четко сказать, что, если в 2012 году, когда мы у родственников спрашивали, какое было отношение у умершего к донорству, реакция была крайне негативной, люди с нами вообще не хотели разговаривать. На сегодня ситуация коренным образом поменялась. Если брать статистику, в 70% случаев мы все-таки получаем отказ. Родственники говорят, что не знают, как относился умерший к посмертному донорству и говорят, что сами за него не могут принять решение. Из-за этого в стране существует огромный дефицит донорских органов. Как в принципе и во многих странах.
Что касается прижизненного согласия, таких людей в Казахстане единицы, насчитывается лишь около 15 человек, которые пришли в поликлинику и написали свои заявления. Пока граждане Казахстана не готовы жертвовать свои органы.
- Ежедневно вы сталкиваетесь с самыми различными заболеваниями, порой пациенты в буквальном смысле находятся между жизнью и смертью. Хотелось бы услышать несколько удивительных историй спасения жизни из вашей практики.
- Таких историй очень много. Вспоминается случай спасения ребенка с запущенной формой заболевания почек. Почки не функционировали, проводился постоянный диализ, начала происходить деформация скелета у ребенка. Почки родителей, к сожалению, не подходили. Мама ребенка оббила все пороги, обращалась к врачам, к общественным объединениям. Мы ей объясняли, что почка может найтись сейчас, через час, а может через неделю, месяц, полгода. Женщина отнеслась к нам с недоверием, уехала с сыном, и тут буквально ночью появился донор. Врачи связались с семьей, они вернулись, и рано утром была проведена трансплантация. Ребенок стал самостоятельно ходить в туалет, это большое чудо, потому он не мог этого делать в течение нескольких лет.
Был еще случай, привезли мальчика с западного региона, спортсмен, дзюдоист, в какой-то момент у него отказало сердце, осложнения после банальной ангины. И вот когда нашелся донор, быстро позвонили отцу, отец схватил ребенка, и в чем были в том и поехали в аэропорт, билетов нет, самолет полный. Хорошо помогла администрация аэропорта и компании "Эйр Астана", отца с ребенком посадили в кабину пилотов. Причем рейс пришлось задержать, всем пассажирам объявили причину задержки и все отнеслись с пониманием. Провели трансплантацию, ребенок живой и здоровый, сейчас бегает. Случаев таких очень много.
- Существует ли в Казахстане "черный рынок" органов? Соцсети пестрят объявлениями о продаже тех или иных органов. Продают их, чтобы купить машину или квартиру, погасить долги, закрыть кредиты…
- Вообще о "черном рынке", возможно, говорить только в том случае, когда в нем участвуют продавцы, покупатели, врачи трансплантологи. В Казахстане всего 9 трансплантцентров, из них большая часть в Астане. Два региональных центра в Актобе и Шымкенте. Планируется открытие в Усть-Каменогорске на базе первой городской больницы. Врачей, которые обладают такой квалификаций, не более 10. У нас это невозможно, потому что в процессе трансплантации от момента забора органа от трупного донора до самой пересадки задействованы порядка около 80 человек. Как вы думаете, здесь возможно развитие незаконной трансплантации? Нет! Возможно, если бы существовали какие-нибудь частные центры трансплантации и проводились операции где-то в подпольных условиях, как например в Пакистане. У нас на каждый изымаемый орган заводится паспорт органа. У кого был изъят, дата, место, наличие инфекций, вес, состояние и так далее. Орган можно в любое время отследить: от кого изъят и кому пересажен. Говорить о наличии "черного рынка" на основании только этих объявлений не стоит. Да, по всей вероятности, люди хотят продать, пользуясь тем, что в стране огромный дефицит донорских органов. Факт продажи органа в Казахстане уголовно наказуем. Также введен запрет на рекламу продажи и купли органов, но почему объявления все-таки есть? Потому что нет механизма наказания. Запретить запретили, а как наказать не знают. Сейчас соответствующие поправки вносятся в законодательство. В случае, если человек дает объявление, его могут штрафовать, если дает повторное объявление, размер штрафа значительно повышается. Кто за этим должен следить? Понятное дело - правоохранительные органы.
- На ваш взгляд существуют ли пробелы в законодательстве, которые, возможно, тормозят развитие трансплантологии в Казахстане?
- Например, взять Белоруссию – лидер по производству трансплантации среди постсоветских стран, причем уровень трансплантационной активности приближается к Европейским, а где-то их обгоняет. Почему так? Первое, это поддержка президентом страны врачей трансплантологов, достаточное финансирование, адекватное законодательство. Индикатором деятельности каждого руководителя является развитие донорства в каждой отдельной больнице. По итогам деятельности, ежемесячно, ежеквартально, ежегодно деятельность главного врача оценивается, в том числе, и по развитию донорства. Если главный врач утаил от врачей трансплантологов, что у него в клинике были потенциальные доноры и не сообщил об этом в национальный координационный центр, то к этому врачу применяются меры административного взыскания, вплоть до увольнения. Это наиболее эффективная модель, которая позволила развить трансплантацию в Белоруссии. В Белоруссии проводят трансплантацию трупных органов иностранцам, в том числе и казахстанцам.
- Насколько известно, в частности, это пересадка сердца детям. Почему в Казахстане не проводят такие операции?
- Во-первых, нет опыта, во-вторых, законодательство Казахстана не позволяет изымать органы у умерших детей для трансплантации. До 18 лет донором человек быть не может. Даже сама постановка смерти мозга невозможна, потому что это ребенок. Мы сейчас внесли на рассмотрение проект закона о том, чтобы была постановка смерти мозга у детей. Речь не идет о донорстве детских органов, речь идет о процедуре, позволяющей врачам отключать умерших от аппаратов жизнеобеспечения.
- Весь мир следил за историей американки Кэти Стабблфилд, которой сделали операцию по пересадке лица. Как считаете, возможны ли такие уникальные операции в Казахстане? Какие операции могут проводиться в Казахстане в перспективе?
- Трансплантация не стоит на месте, в будущем мы хотим проводить трансплантации сердца, легких детям, комплексы органов, когда одновременно пересаживают сердце и легкие, поджелудочную железу и почку. Необходимо проводить трансплантацию кишечника. Были у нас единичные случаи, когда пациентам нужна была эта операция, но, к сожалению, мы не смогли им помочь. За рубежом пересаживают мягкие ткани лица, пересаживают лицо, проводят ретрансплантацию конечностей, восстанавливая утраченные конечности. Все это и нам необходимо у себя развивать. Необходимо развивать трансплантацию тканей человека. Во всем мире это делается. Большая армия граждан, которым требуется пересадка кровеносных сосудов, хрящей, костной ткани и, в конце концов, это необходимо для развития пластической хирургии. Есть люди, которым требуется пересадка носа, трахеи, я не говорю об эстетических моментах, трансплантация этих тканей требуется по жизненным показаниям, когда человек есть не может, пить, дышать самостоятельно. В мире есть достаточный опыт, у нас в Казахстане пока это не делается. Мы будем к этому стремиться.
Про перспективу говорить сложно. Те трансплантцентры, которые у нас в Казахстане, это не отдельные больницы, они расположены на базе крупных клиник, там просто существуют отделения. Для того, чтобы развивать трансплантологию, необходимы специализированные учреждения – институт трансплантации, должна быть наука, должны быть разноплановые специалисты, которые смогли бы выполнять весь спектр трансплантологической помощи населению Казахстана. Опять же, необходимо достаточное финансирование. В последующем, когда будут отработаны все технические вопросы трансплантации органов, реабилитации реципиентов, можно будет распространить этот опыт на другие клиники. Возможно, в ближайшем будущем казахстанские врачи смогут выполнять весь спектр трансплантологической помощи, развивать международный туризм.
В целом, тенденции положительные, количество донорских органов увеличивается из года в год, растет количество операций, развиваются другие направления, например, отечественные трансплантологи начали делать пересадку легких. Идет поступательно планомерное развитие трансплантации в Казахстане.
- Спасибо за интервью!
Ноябрь, 2018
© 2024 Информационное агентство "Интерфакс-Казахстан"
Ссылка при использовании обязательна
Архив рубрики
